- Вова, я выключу телевизор, - спросила перед началом нашей беседы жена Дерябкина - Людмила Васильевна, бывшая воздушная гимнастка.

- Да, можно навсегда, - разрешил супруг.

Владимир Дерябкин разговаривает афоризмами: "Наше настоящее слишком страшно, чтобы обижаться на прошлое". " Мое бедное детство было в тысячу раз богаче детства современных детей".

Дерябкин родом из станицы Каменской, где снимали фильм "Тихий Дон".

Он был трудным ребенком. На стене в Музее граммофонов висит забавное фото его школьного класса. На нем смотрят в камеру счастливые дети в пионерских галстуках и только один Вова обиженно и демонстративно глядит в другую сторону, а пионерского галстука на нем нет.

- Моя учительница, встречая маму, потом всякий раз признавалась: "Никогда себе не прощу, что оставила Вову на второй год и исключила из пионеров", - рассказывает бывший двоечник и хулиган. И добавляет: Но у меня в жизни ни к кому нет претензий. Я нашел свою иголку в стоге сена. Ни одного дня не прожил неинтересно.

В новой книге рассказов Дерябкин поместил ведомость оценок за 3 класс. Почти по всем предметам у него - двойки и тройки. Только по пению и физкультуре затесались четверки.

- Мне казалось, что парта хочет меня поработить, а я был свободным человеком, - заявляет Дерябкин.

Его дважды оставляли на второй год. Однако же он благодарен советскому государству, которое "боролось за каждого человечка", подбирало таких как он и отправляло на производство. Несостоявшийся школьник стал учеником слесаря. Причем уволить несовершеннолетнего подмастерья могли только с разрешения горкома.

- Я работал. Мне нравилось, - вспоминает Дерябкин. Нравилось ли наставнику-слесарю - второй вопрос.

В 16 лет Володю разбудил старший брат и сказал: "Вставай, поедешь со мной в Питер!"

- Я не хотел никуда ехать, - продолжает заслуженный артист. - Но, по правде сказать, меня надо было уже забирать из Каменской.

Брат пришел к начальнику Вовы с подписанной в горкоме бумагой: "Хочу его забрать. Надо заполнить обходной лист". На что начальник сказал: " Какой на хрен обходной лист! Увози его скорее!"

Впрочем эта любовь началась еще в родной станице Каменской. Там полтора месяца гастролировала одна из цирковых трупп. После представления Вова тоже захотел стать артистом. Упросил маму отвести его к директору цирка. На что тот произнес дежурную фразу «Пока тебе, мальчик, главное, в школе учиться». Кроме того, Дерябкин попросил перевести его в школьный класс, где на время гастролей учился юный цирковой артист, акробат Косоребриков.

Цирковой мир тесен.

- Потом спустя годы, когда я был худруком в одном цирке, Косоребриков работал у меня в программе, – вспоминает Владимир Дерябкин.

Как только у него в Питере появилась постоянная прописка, он уволился с водопроводной станции и устроился ночным конюхом в Цирк на Фонтанке. Там ночами не только ухаживал за лошадьми, но и разучивал, репетировал первые собственные номера.

Это сейчас Дерябкин старается общаться только с теми людьми, кого считает интереснее себя. А раньше, на заре своей цирковой карьеры, как губка впитывал все, что было вокруг. "Прилипал" к артистам, изучал их номера, манеру поведения. Внимательно вслушивался в их разговоры, если просто оказывался поблизости. За некоторыми даже следил. Так, например, ночной конюх Дерябкин ходил по пятам за знаменитым клоуном Леонидом Енгибаровым.

А во время гастролей в Ростове он как-то пришел в цирк в выходной день. На проходной его остановили. Имелся приказ: артистов по выходным не пускать.

- Ну казалось бы, не трагедия — возьми и позвони с проходной директору, - рассказывает Дерябкин, который был очевидцем описываемых событий. - А Енгибаров начал качать права: «У меня нет выходных. На кого ходят в этот цирк — на меня или на директора?», попытался прорваться. Дежурный, бывший военный, стал выталкивать его на улицу. Енгибаров вырвался и плюнул дежурному в лицо. Через несколько дней, когда он за кулисами разминался перед представлением, вдруг увидел на доске объявлений приказ Союзгосцирка "о строгом выговоре Енгибарову за недостойное поведение". Посмотрел в зрительный зал, махнул рукой и уехал в аэропорт. Цирк — это довольно закрытый мир, откуда бывает трудно уйти. Но Енгибаров жил не только цирком. А еще и театром, поэзией. Это облегчило ему расставание с цирком. Я усвоил этот его урок. И тоже старался не сосредотачиваться лишь на цирке.

Владимир Дерябкин пишет стихи и песни. Под одну из них - «Россиюшка» - катался Евгений Плющенко.

Когда незадолго до смерти в гости к Дерябкину приехал из Германии Олег Попов, он попросил своего ученика спеть ему «Россиюшку».

- Мы сидели с ним там на диванчике, а его немецкая жена Габи - вот здесь, - показывает Дерябкин. - И когда я спел песню, Попов сказал полушепотом, наверное, чтобы она не слышала: «И все-таки зря Россию оставил».

На подоконнике у Дерябкина почти идиллическое фото встречи учителя и ученика. Дерябкин поет под гитару, а Олег Попов положил голову ему на плечо.

- В цирке работают очень талантливые люди, но в жизни они далеко не всегда примеры для подражания. Олег Попов был тяжелейший человек, самый жестокий из тех, кого я встретил на своем пути. В прежние годы он сначала отбил бы мне голову и только потом положил бы свою мне на плечо, - комментирует Дерябкин, без сомнения, исторический снимок, сделанный во время их последней встречи фотографом Еленой Бледных.

В другом рассказе Дерябкин пишет о своей клоунской машине, которую он сделал из мотоколяски. Установил на нее большие фары, похожие на глаза, нарисовал улыбающийся рот, передний бампер стал бабочкой, а крыша — соломенной шляпой. Эта яркая веселая машинка на манеже "ломалась", на мотороллере приезжал медведь-автомеханик Герасим и чинил ее. Да еще и заигрывал с пассажиркой — женой Дерябкина. Центральные газеты писали, что это «номер мирового класса». Но никто не догадывался, что смешная машинка сделана из инвалидной мотоколяски отца Дерябкина, вернувшегося с войны без ноги. Он подарил машину сыну, чтобы тот придумал какой-нибудь смешной номер и радовал людей.

Благодаря цирку Дерябкин стал антикваром и создал музей граммофонов. Музыкальная ретротехника потребовалась для интерьера одной клоунады. Ну и стал Дерябкин всюду искать граммофон. Нашел в Краснодаре во время гастролей в сарае у одного старика. А когда принес граммофон в цирк, бабуля, сидевшая на проходной, сказала, что у нее тоже есть такой... Дерябкин не смог от него отказаться. Так и начал собирать граммофоны.

У Дерябкина больше 300 граммофонов. Его коллекция входит в десятку лучших в мире. Ее невозможно не залюбоваться, а Дерябкиным - не заслушаться.

- Вот это один из первых граммофонов. 1877 года выпуска. В то время люди покупали билеты, чтобы даже не послушать, а просто на него посмотреть. А это трактирный граммофон. Кто из посетителей давал деньги, заказывая мелодию, в сторону того и разворачивали трубу.

Дерябкин показывает тумбовые аппараты, которые были предметами мебели или даже скорее роскоши. Некоторые из них стоили по 550 рублей.

- За такую же цену можно было купить кирпичный купеческий дом с усадьбой, - поясняет Владимир Дерябкин.

В его коллекции есть граммофон, стоявший в бункере Гитлера в Кенигсберге и первые стереограммофоны. "Не уходи, тебя я умоляю", - начинает напевать Дерябкин старинный романс, рассказывая о переносных граммофонах, созданных для романтических прогулок на лодках или поездок на пикники.

- У меня здесь нет граммофонов простых. Я же создавал музей, - подытоживает коллекционер.

Но в этом музее не только граммофоны. Но и, например, самовары - не менее блестящие и сверкающие предметы старины. А одна из комнат сделана в цирковом стиле. В ней есть импровизированная арена, в центре которой "держит равновесие" стол на подставке из роликов. По потолком на одном из канатов едет на колесе граммофон, по другому идет самовар, балансируя шестом.

- Мне когда-то предлагали стать директором цирка, - рассказывает Дерябкин. - Но я отказался. Вместо этого создал себе дома вот это подобие шапито. В этом цирке я сам себе директор.

В казачьей семье Дерябкиных настоящие казачьи отношения. Сын обращается к отцу только "на вы". А отец держит сына в строгости.

- Я как-то спросил Вову: "Ты случайно не куришь?" Он сказал: " Нет". "Смотри, - предупредил я его, - если узнаю, что куришь, будешь на улице". И вот встречаю его на вокзале. Он привез мне из Москвы редкий граммофон. Машет рукой из купе и начинает его снимать с верхней полки. А я гляжу - из заднего кармана джинсов у него показалась пачка сигарет. Вечером у нас дома собрался разный антикварный народ. Отпраздновали появление нового граммофона. А когда все разошлись, я спросил сына: "Ты помнишь мое предупреждение насчет сигарет?". Открыл дверь и сказал ему: "Уходи". После этого долго его не видел...

Своей самой главной антикварной находкой в жизни Дерябкин считает не граммофон, а старинный сундук. Однажды, когда он был на родине, раздался звонок. Какой-то житель станицы Гундоровской предлагал Дерябкину (которого все в округе знают как собирателя старины) купить у него сундук. И хоть ехать надо было за 50 километров, а Дерябкину через несколько часов утром предстояло улетать в Петербург, что-то в нем шевельнулось - он помчался за раритетом.

- Вот только непонятно, зачем петлю для замка покрасили, - сказал продавец, показывая сундук. А у Дерябкина, по его собственному признанию, в этот момент участилось биение сердца. Он -то знал, зачем при советской власти красили петли сундуков. Раньше на них писали имена их владельцев. А потом закрашивали исключительно с целью скрыть эти имена. От нетерпения Дерябкин остановился прямо на дороге и принялся соскребать краску с петли купленного сундука. При свете фар проезжавших машин на ней появлялись слова: "...Казакъ Грагорий Петрович Дерябкин. 1909 год". Это был сундук его родственника!

Владимир Дерябкин создал в родных местах, на Дону, в хуторе со смешным названием Хоботок еще один музей - казачьей жизни. Дом-башню в память о земляке, казачьем поэте Николае Туроверове. У Дерябкина там все, как положено. На плетне - горшки, на столе - самовар, в доме - настоящая печь, на беленых стенах - семейные фотографии в рамках. И даже больше! Вместо кровати - телега. Калитка - в виде подковы. А окна оформлены по мотивам казачьей свадьбы: вокруг одного - фуражка и ставни-погоны, вокруг второго - косы и девичий платок.

Даже могилу мамы Владимир Дерябкин превратил в произведение искусства.

- Вот здесь моя мама лежит, - показывает он фото могилки, на которой ограда - плетень, и камыш, а внутри - камень и шаль...

Поначалу Дерябкин развивал перед гостями музея цирковую тему не меньше, чем граммофонную. Но одна иностранка сделала неожиданное для него заявление: "Володя, цирк - это временно, а граммофоны - вечность!" Тогда ее слова удивили Дерябкина, он воспринял их, как унижение своего любимого цирка, а теперь спустя годы с ними согласен. Действительно, хоть граммофоны просуществовали всего 50 лет, они успели стать обширным культурным явлением. Людям, включая серьезных больших антикварщиков, в голову такое не приходило. Красоту, разнообразие и ценность граммофонов можно осознать лишь побывав в музее Дерябкина.

Но эту "вечность" Петербург недавно едва не утратил. Когда-то губернатор Владимир Яковлев, впечатленный граммофонами Дерябкина, выделил на Большой Пушкарской, недалеко от станции метро "Петроградская" ему помещение под музей. А не так давно неожиданно выяснилось, что власти хотят помещение, расположенное в козырном месте, забрать. И Дербякин отчасти в этом сам виноват. Оказывается, еще в 2014 году музей исключили из Единого госреестра юридических лиц. "Хотя могли бы и предупредить меня", - обижается Владимир Игнатьевич. Он часто гордился вслух, что всю эту грамофонную красоту, создал для Петербурга именно он - бывшая "лимита". Ну и, видно, сам себя сглазил. "Лимите" указали на ее место. Музей обязали в течение месяца освободить помещение.

Отъем помещения означал бы конец граммофонной коллекции — Дерябкину стало бы негде большую часть своих аппаратов хранить, их пришлось бы распродавать. Петербург лишился бы уникального музея, который очень гармонирует с его историческим имиджем блестящей имперской столицы.

- Когда чиновники явились сюда со своим предписанием, то от увиденного слегка обалдели. Тут ведь все сделано по уму. Отсюда никто без восхищения не уходит, - говорит Дерябкин.

Неудивительно, что у Музея граммофонов сразу же нашлось много защитников. В ситуацию вмешался лично губернатор Александр Беглов, поручивший заключить с музеем новый договор после регистрации юрлица.

Нет, не зря Владимир Дерябкин носит татуировку «Золотой фонд России. 56 проба». Ему опять подфартило. Но везет тем, кто везет. Кто умеет создавать номера и музеи мирового уровня, дарить людям такую радость и красоту, на которую у вандалов руки не поднимаются.

"Жизнь нужно раскрашивать своими цветными карандашами" - это еще один дерябкинский афоризм.

Иногда к нему в гости, что в его питерский музей, что в донской, ходят группы школьников.

- Мне звонит тут недавно одна бывшая наша артистка народного цирка: «Володя, можно я приведу в музей ребят». Хорошо, - отвечаю, - а сколько их будет? Она, подумав, что много посетителей мне не нужно, предлагает: «Я привезу лучших». Да нет, - говорю я — ты приводи всех. Потому что среди не лучших обязательно окажется будущий Дерябкин.

Владлен Чертинов для "Фонтанка.ру"
Верстка и дизайн: Светлана Григошина
Визуальный контент, использованный в материале, взят из архивов Владимира Дерябкина-старшего и Владимира Дерябкина-младшего и из открытых источников